Ничего так не закрепляется в памяти человека, как школьные годы. Об этом важном периоде в своей жизни нам рассказал Алексей Григорьевич Шрам.
Годы, в которые всё случалось впервые. Первые учителя, первые настоящие друзья, первые уроки и экзамены оставили в памяти нашего земляка яркие воспоминания.
Алексей Григорьевич Шрам окончил среднюю школу №3 в 1967 году. Его выпуск был первым после того, как учебное заведение переименовали из восьмилетней школы № 27.
– Алексей Григорьевич, чуть больше полвека назад вы стали школьником. Помните, как это было?
– Конечно. Осенью 1957 года школа открыла свои двери новым ученикам. С улыбкой нас, девчонок и мальчишек, встречала Надежда Лаврентьевна Белашова – первый классный руководитель и прекрасный педагог. Ещё одним значимым событием отметился этот год – нас принимали в октябрята. У каждого были самодельные звёздочки из картона, обшитые красным материалом. Но мы гордились, что стали чуточку взрослей.
А в 4-м классе мы стали пионерами, как раз всем было по 10 лет.
Учебные будни проходили интересно и весело, с массой различных воспитательных мероприятий. Помню, сдавали металлолом, макулатуру. На переменах любили с ребятами играть в «Красных и синих», «Латки».
В конце каждого учебного года нам выдавали ведомости об успеваемости. Заполняли их на обычном тетрадном листке, могу его вам показать.
Мужчина протянул мне старенький пожелтевший листочек с оценками. В табелях – только пятёрки и четвёрки.
– Какие уроки в то время проводили?
– Первый урок у нас всегда был чтение, потом арифметика и русский язык, а затем физкультура или пение. Запомнились уроки чистописания. Мы в то время пользовались тонкими деревянными ручками со сменными пёрышками со звёздочками.
– Чем ещё запомнились школьные годы?
– Знания нам давали обширные. Мы много читали, писали, учили. Но и массовых мероприятий во внеурочное время было столько, что скучать не приходилось.
С приходом весны нас водили на экскурсии. Вместе с Надеждой Лаврентьевной посещали виноградники, лесопосадки, рассматривали деревья, различную растительность.
Первого мая или седьмого ноября обязательно ходили на демонстрацию. Все были с флажками, шарами, знамёнами, самодельными плакатами. На Новый Год в школе устанавливали ёлку, вся детвора собиралась на утреннике, резвилась и веселилась, всё как положено.
С 5-го класса дети уже проходили трудовую практику. Мы ездили в колхоз на целую неделю. До обеда работали, прорывали подсолнечник. В 7 классе она уже длилась две недели. За это нам платили. И эта практика засчитывалась в трудовой стаж. Две недели отработали – за год посчитали, так как мы несовершеннолетние.
В 8-м классе по субботам проходили вечера в школе, другими словами – танцы. Приходили исключительно старшеклассники. Учителя выносили радиолу из учительской и ставили пластинки, которые мы приносили.
Помню, раньше был праздник за честь школы в конце учебного года. На это мероприятие собирались все классы. Украшали сцену, подводя итоги учебного года, выступал директор. Затем каждый класс показывал своё выступление художественной самодеятельности. Я тогда в пятом классе играл на баяне. У нас был учитель пения Степан Степанович Левенец, он-то меня за три месяца и научил играть. После концерта привозили мороженое, его нам раздавали бесплатно, а после вели в кино, и тоже ничего за это не брали, – с теплотой в голосе вспоминает Алексей Григорьевич.
– Скажите, раньше ведь школа находилась по улице Энгельса?
– Верно, где сейчас нынешнее здание ДОСААФ. Мы после того как отучились в 4-м классе, перешли в здание по Шевченко, именно тогда школа стала восьмилетней.
Когда мы учились в 5-м классе, нашим классным руководителем стала Раиса Григорьевна Черник – прекрасная женщина, добрая, обладала хорошим чувством юмора. Первое знакомство с ней вышло забавным, – улыбаясь, продолжает мужчина. – Зашли с одноклассниками в кабинет, сели и ждём. За нами показалась и учительница, представилась. А на задних партах кто-то из ребят баловался, тогда педагог сделала замечание. А Славик Диченко возьми да и скажи: «О, влипли! Какая она злая!». Ответа от Раисы Григорьевны долго ждать не пришлось: «Конечно, злая, как тигр!». Весь класс залился детским смехом. Тут-то все и поняли, что бояться её уже точно не стоит.
– Как учителя относились к вашим проступкам?
– Достаточно спокойно. Все уважали друг друга. Ученики доброжелательно относились к преподавателям, и то же самое получали в ответ.
Помню, у нас был урок литературы, его вела Людмила Ивановна Зленко. Вот задала она выучить стихотворение «Бородино». Я в то время сидел за одной партой с Николаем Кривич. Зашли мы на урок, а он мне и говорит: «Ты знаешь, я ничего не выучил, не дай бог меня спросят». И вот, его слова, как в потолок ударили. «Кривич, к доске!», – произнёс голос учительницы. Встал Коля и поплёлся. Стал и стоит, худенький, маленький. «БуратинО», – учительница с недоумением взглянула на одноклассника. «Бородино», – поправила Людмила Ивановна. «Ага, БуратИно». Класс пробил громкий смех, – не сдерживая улыбки рассказывает о школьных приключениях мужчина. – «Садись», – добрым взглядом проводила женщина его до парты. Двойку, конечно, не поставили.
– До какого года школа была восьмилетней?
– До 1965-го. Мы закончили 8 классов, кто-то успел уехать учиться, как объявили о том, что школа теперь будет средней. Начался набор в «первый» 9 класс. Я сначала думал в Ростов-на-Дону ехать поступать, но посоветовавшись с семьёй, решили, что пойду получать среднее образование.
В 9 классе руководство продолжила Раиса Григорьевна. В школу вернулись мои одноклассники, ребята из «параллели». Среди них была и моя будущая жена – Валентина Безвершенко, – с искренней улыбкой вспоминает Алексей Григорьевич.
– Получается, у вас была любовь ещё со школьной скамьи?
– Именно. Помню в 9 классе ходили мы на физкультуру, тогда уже появилось трико – рубашка и штаны. Я воспитывался в многодетной семье, позволить приобрести этот комплект возможности не было, а на физкультуру ходить надо. Мама моя нашла выход из ситуации – пошила шаровары. И вот я на уроке, все в трико, а я, как белая ворона, в шароварах, да и тем более невеста моя тут, стыдно (а мы только с Валей начинали дружить), – уточняет мужчина. – Поэтому физкультуру было решено прогуливать. В первом полугодии я появился один раз, а во втором – два. Тогда наш учитель, Михаил Захарович Мамченко, замечательный человек, решил меня оставить на осень. Я сам был виноват, что меня не аттестовали, прекрасно это понимал, зла на преподавателя не держал. Вот 5-6 классы занимаются, и мне нужно было вместе с ними, единственному старшекласснику, то в длину прыгать, то бегать. Я прыгнул раз-два. Он мне сказал: «Ладно, замеряй прыжки». Так и прошла моя аттестация по физкультуре.
– Помните выпускной класс?
– Хорошо запомнился экзамен по математике, – улыбается мужчина. – Когда сдавали её, Раиса Григорьевна поделила нас по журналу. Было два списка. И вот Валя попала в первую смену, а я во вторую. Нас учительница сразу предупредила: «Кто опоздает, того в класс не впущу, автоматически экзамен будет не засчитан». «Ладно», – подумали мы. Приходим на экзамен, заходим по очереди, и тут: «Так, выйди в коридор и иди за школу, постой там минут 10, потом зайдёшь», – я ошарашено посмотрел на Раису Григорьевну. «Так это ж будет считаться за пропуск, вы ж меня не пустите», – возражал я. «Я тебе сказала, иди там стой, чего привязался? Валя твоя отвечает у доски, иди погуляй, чтоб она не стеснялась отвечать», – что поделать, я поплёлся во двор. Стоял-стоял, смотрю, Валя идёт: «Ну что?», – а в ответ: «Сдала вроде», – я её похвалил, и сам пошёл. Недоумённый взгляд Валечки так и говорил: «Куда ты пошёл, опоздал ведь, уже не впустят!», – я повернулся и сказал: «Меня учительница попросила здесь побыть, чтоб тебя не смущать», – и резвым шагом побежал на математику. Экзамены были позади, впереди нас ждал выпускной вечер с песнями и танцами.
– Как здорово! Школа свела вас!
– Действительно здорово. Из нашего класса поженилось три пары. Я и Валя Безвершенко, Валентин Левенец и Людмила Арчакова, Тамара Локоть и Юра Сарана. И так три пары прожили в дружбе, любви и согласии столько, сколько отмерено было богом.
– Чему научила вас школа?
– Люди, которых я там повстречал, стали мне близкими. Я научился различать честность и обман именно в школе. Это время учит понимать, кто друг, кто знакомый, кто приятель, на кого можно положиться, а кого лучше не слушать. Отношение к людям – такого предмета нет в школе, но на самом деле это понятие есть в каждом уроке. Каждый день, проведённый в школе, не был похож на предыдущий. Педагоги играют огромную роль в нашей школьной жизни. Можно перечислять бесконечно, чему меня научила школа. Учителей, к сожалению, уже нет, но я им до сих пор за всё благодарен, за их тяжёлый труд.
