Подробности участия советских граждан в ангольской войне малоизвестны. Но среди локальных вооруженных конфликтов последней четверти ХХ века она занимает особое место.
Авианалеты и бомбежки, приступы малярии, невыносимая жара, постоянная угроза подорваться на мине или быть застреленным из винтовки снайпера. О реалиях некогда засекреченной войны «ЩК» узнал из первых уст. Сегодня, в преддверии Дня защитника Отечества, наш рассказ о ветеране боевых действий в африканской республике, жителе села Екатериновка Владимире Панарине.
Владимир Алексеевич всю свою жизнь стоял на страже воздушных границ России. Родился в поселке Красноармейском Ейского района. После окончания школы поступил в сельскохозяйственный техникум. На третьем курсе был призван в армию. Службу проходил в городе Харькове. Полгода Владимир изучал локационную станцию, сдавал экзамены. Ждал дальнейшего распределения, затем отправлен в Забайкальский военный округ взвода ПВО в мотострелковую дивизию. Служил старшим оператором, потом начальником станции. 26 мая 1970 года уволился в запас и вернулся к учебе в техникуме, прошел производственную практику, сдал госэкзамены. Вернувшись домой в Красноармейский, устроился в колхоз зоотехником, но душа рвалась снова в армию. В августе 1971 года приказом принят начальником радиолокационной станции, дислоцирующейся в городе Ейске, где прослужил до мая 1985 года.
На учениях, реальных боевых стрельбах на полигоне, расчет Панарина показывал высокую выучку и отлично справлялся с работой. Владимиру Алексеевичу было предложено отправиться в спецкомандировку.
– Меня проверяли различные службы, проходил подготовку. Лучше всех сдал экзамены, был допущен к выполнению боевых задач на территории другого государства.
26 мая 1985 года вылетел для участия в операции в республику Анголу, в качестве специалиста по войсковому ремонту радиолокационных станций.
– Прибыли на место, – рассказывает Владимир Алексеевич. – Через время прилетела семья, их поселили в поселке, а мы находились в боевых порядках. Моя задача была устранять неисправности военной техники и оповещать о налете самолетов противника.
– Как вас встретила незнакомая страна?
– Первое, что бросилось в глаза в столице страны Луанде, – грязь и запущенность на улицах. Выглядело это угнетающе. Хотя красивые места и пляжи, как потом выяснилось, там тоже имелись.
Близкое расположение к экватору выражалось страшными жарой и влажностью. Кондиционеров никаких, конечно, в то время не было, спать приходилось под накомарником, потому что малярию никто не отменял. Плюс манговая муха, песчаная блоха… Вода только кипяченая – иначе схватишь дизентерию. От простой мозоли в таком климате элементарно получить гангрену.
– Вы знали, насколько уезжаете?
– Сразу было известно, что эта поездка продлится два-три года. Так и вышло. Одновременно на всей территории находилось от двух до трех тысяч советских граждан разных военных специальностей. Постоянно шла ротация – кто-то приезжал, кто-то уезжал. Когда я был туда направлен, гражданская война шла уже почти десять лет. Инфраструктура в тот период отсутствовала полностью, все грузы доставлялись по воздуху. У противника авиации как таковой не было, но средства ПВО были очень современные, например, зенитно-ракетный комплекс «Стингер» с головкой самонаведения. Противнику стоило только услышать звук самолета, он уже мог произвести пуск. Да и с земли стреляли из всех видов оружия.
– Часто приходилось рисковать жизнью?
– Всякое бывало. Самые ожесточенные бои шли в Куито-Куанавале, за ее оборону у меня есть медаль. Кстати, именно эта битва стала поворотным пунктом в истории конфликта, где Советский Союз помог освободить народы Анголы, Намибии.
– Чем закончилась та война?
– Закончилась тем, что победили «наши» ребята – те, кого поддерживал СССР. Силы оппозиции, в том числе и с помощью советской авиации, были разбиты. Но случилось это через пару лет после того, как я уехал из Анголы.
– Чем запомнилось пребывание в Анголе?
– Изучением португальского. Общаться с «подопечной» стороной надо было, а переводчика к каждому не приставишь. Вот и пришлось освоить иностранный язык.
За время нахождения в Африке попробовал мясо слона (он подорвался на мине, местные жители приготовили из него свое традиционное блюдо). Также угощали страусятиной.
Доброе слово хочу сказать и о союзниках – кубинцах. Лучшего отношения к советским людям я в жизни никогда не видел. Они за любого русского были готовы отдать жизнь.
– А как сейчас? Поддерживаете связь с сослуживцами?
– Да, поддерживаю отношения с сослуживцами из Белоруссии, Украины, Молдавии. Ведем переписку, разговариваем по видеосвязи, обмениваемся воспоминаниями. Когда встречаемся в Москве с послом и представителями дипломатической миссии, военным атташе Анголы (на снимке), все они вспоминают наших людей и нашу помощь с благодарностью. К нам, ветеранам той войны, отношение очень доброе, как и наше – к ангольским коллегам.
– Что было потом?
– После возвращения из заграничной поездки, служил на Кавказе. Участвовал в ликвидации последствий Осетино-ингушского конфликта.
– А как оказались в Щербиновском районе?
– Это все любовь… Переехал в Екатериновку женившись. С супругой вместе вырастили троих детей, уже семь внуков, ждем правнука. Мне сейчас 73 года, но до сих пор работаю – заместитель директора филиала Уманской нефтебазы.
Правда об одной из самых засекреченных военных и гражданских миссий СССР за рубежом собирается по крупицам, и посей день. Пролить свет на подробности того конфликта и участия в нем советской стороны призвана новая книга «Мы свой долг выполнили» московского автора полковника Сергея Коломнина. Примечательно, что издана она при содействии госкомпании «Роснефть», глава которой Игорь Сечин сам «прошел» Анголу, работая военным переводчиком.
23 февраля в составе делегации воинов-интернационалистов от Щербиновского района Владимир Алексеевич Панарин приглашен на встречу к губернатору Кубани Вениамину Кондратьеву.
