Память. В год 75-летия Победы в Великой Отечественной войне это слово прозвучит еще не один раз. На митингах, торжественных линейках, страницах газет, в телевизионных репортажах. Прозвучит и будет так же громко звучать дальше. Мы удивляем своих недругов тем, как цепко держим в памяти те далекие события, как год от года чтим в самой разной форме подвиги и страдания нашего народа в войне, которая изменила ход современной истории.
Память живет по-разному. В вещах, предметах, письмах, музейных экспонатах, мемориалах и монументах. Но самая крепкая – та, что живет в душах и сердцах. Та, что передается в семье – из поколения в поколение. Она хранится, как драгоценная реликвия, святой завет, которому надо всегда следовать в жизни.
Много лет дружит, сотрудничает с редакцией нашей газеты Анна Михайловна Булавка, человек большой жизненной энергии, творческой фантазии, такого позитивного настроя, какому могут позавидовать окружающие. Она – из числа тех щербиновцев, кого можно назвать хранителями памяти. Прежде всего о своем отце – Михаиле Никифоровиче Дроботе, погибшем в мае 1943 года в боях за освобождение Кубани и похороненном в братской могиле в Крымском районе.
Читаешь строки дочери, посвященные отцу, и ощущаешь великую меру любви, тепла, благодарности: «…Был он спокоен и немногословен. Впрочем, такими же были и два его брата, Трофим и Дмитрий. Жена одного из братьев вспоминала, как они, собравшись втроем, могли молча сидеть, курить и час, и два. А она шутя говорила им: «Ох, и громко же вы говорите, мужики! Аж голова болит!». Мужики посмеивались, и один из них деловито спрашивал моего отца: «Михайло, сколько у тебя детей?». «Четыре штуки!» – отвечал отец с гордостью и для убедительности показывал четыре пальца. Он любил детей, считал, что это его богатство.
А мы, «четыре штуки», были еще малы: перед войной старшей сестре было 13 лет, мне – 6, брату – 4, самой младшей сестре – 2 года. Особенно любил отец единственного сынишку, часто брал с собой на трактор, в поле и потом вечером приносил домой уже спящего, всего перепачканного, и маме приходилось отмывать его сонного…».
В этих строках – тихая, скромная красота мирной жизни, мирного труда, семейного уюта, надежного будущего. Все это рухнуло с началом войны: «Но вот началась война. Сначала отца не взяли в армию – он плохо видел левым глазом после травмы. Но через год пришла и ему повестка. Враг рвался к Кубани.
Я запомнила последний вечер с отцом. Мама еще не пришла с фермы, там же ей помогала старшая сестра. В хате темно. Отец сидит на лавке и держит на коленях младшего брата и сестру. А я примостилась у его ног на «доливке», положив подбородок на колени отца. Ноги его ритмично подрагивают, он укачивает малышей, моя голова тоже подрагивает, и я засыпаю. Тут приходят мама и сестра, зажигают лампу без стекла (керосин надо экономить!), готовят ужин, подают на стол, а утром «папанька» наш уже ушел «на войну».
Жизнь миллионов семей пошла другим руслом. И выражение «в дом вошла война» обрело буквальный смысл: военными сводками, похоронками, отчаянием и надеждой. Матери и дети выживали в тылу (и хорошо еще, если не под оккупацией), отцы защищали ту мирную жизнь, в которую жестоко вторгся враг. Цену за ее возвращение заплатили непомерно высокую. Тем более понятна всем нам святость памяти о подвиге предков: «…Отцы наши были простыми, трудолюбивыми людьми, за богатством не гнались. Довольны были тем, что вдосталь имели хлеба, были одеты и обуты. Призвали их защищать Родину, и они приняли это как должное, простились с женами и детьми и ушли. Да так и сложили свои головы в жестоких битвах с врагом. Кто на родной Кубани, кто в других местах. Немногие мои земляки уцелели и вернулись в родной хутор. Больше двадцати человек остались на полях сражений.
«Мертвые остаются молодыми», – так сказал известный писатель. Мой отец погиб 27 мая 1943 года. Ему было 39 лет. Сейчас уже его внуки старше своего дедушки. А он навсегда остался молодым в нашей памяти: молодой отец, дедушка, прадедушка».
Подготовил Владимир Крюков.
Благодарим за предоставленный материал Анну Михайловну Булавка.