События, что пережили наши родные и знакомые, навсегда останутся одной из самых трагических и героических страниц в истории государства. И только их рассказы и дневники – доказательства мужества и стойкости – помогают современникам оценить масштабы военных действий и ущерба, нанесённого фашистами стране.
Григорий Иванович Голота родился в 1917 году в селе Сухорабовка, Полтавской губернии. Вырос в большой крестьянской семье, где помимо него росли ещё 10 братьев и сестёр. Жизнь была тяжёлой, приходилось много работать, а молодые инициативные люди, получив образование, покидали родные края. Вот и старшие сёстры перебрались в Москву. Предложили переехать родителям, те отказались, нужно было помочь младшим.
Будучи военнослужащим Красной Армии, Григорий Иванович застал
войну в районе города Брест-Литовска в составе полка связи. В районном архиве сохранились воспоминания участника Великой
Отечественной войны.
Григорий был призван в сентябре 1938 года и осенью 41-го должен был уволиться в запас, но поступил приказ наркома обороны задержать всех до особого распоряжения. В субботний день 21 июня в полк, где служил Голота, прибыла бригада артистов с концертом. В воинской части царило праздничное настроение. Солдаты радовались неожиданному празднику, готовились к нему, ведь такие выступления были редкостью. Но мужчину ничего не радовало, хотелось домой. Поэтому он решил, пользуясь выдавшимся свободным временем, пройтись по берегу реки. Думал о том, что придётся когда-то расставаться с армейскими друзьями и со своим новеньким штабным автомобилем ГАЗ-М-1, в просторечии называемым «Эмкой». Это была первая модель легкового автомобиля, произведённого в СССР, и первая автомашина в жизни Григория. Являясь личным шофёром командира полка, он заведовал гаражом при штабе и был очень увлечён автоделом.
Прогуливаясь по речному берегу, встретил гражданского знакомого Ивана. Тот поделился, что его сестра, проживающая в левобережной части города, ночью на лодке перебралась на правый берег и рассказала, что немецкие танки вплотную подошли к городу, стоят замаскированные под стога сена, и что, наверное, скоро начнётся война. Эти новости встревожили Григория, и, вернувшись в казарму, он долго не мог заснуть после отбоя.
Вскоре его вызвал к себе командир полка. Выехав с майором за город, они приступили к проверке линий связи, ни одна из них не была исправна.
На рассвете, возвращаясь по дороге в полк, увидели над городом первые немецкие самолёты. Григорий Иванович вспоминал, как в этот первый день войны ехал по Брест-Литовску, и уже не узнавал прежнего опрятного, утопающего в зелени города. То и дело попадались воронки от авиабомб, мостовые были усыпаны ветками деревьев и осколками стекла от разбитых взрывами окон. Грохот тяжёлых снарядов доносился из района цитадели, в восточной части города. Чёрный дым постепенно затягивал небо.
Вернувшись в квартиру комполка, Григорий уже никого не застал –
входные двери были настежь раскрыты, вещи в беспорядке разбросаны. Видимо, люди поспешно покинули жильё. Старшина решил самостоятельно выбираться из города, двигаясь в восточном направлении, чтобы догнать свою воинскую часть. Проехав по просёлочной дороге несколько километров от Бреста, он остановился в лесу. Навстречу ему вышел офицер в звании капитана. Старший тут же вынул из кобуры наган и сел в машину к Григорию. Он приказал разворачивать автомобиль, ехать назад в город.
В пути, присмотревшись, Григорий заметил: капитан выглядит странно. Форма на нём не отглажена, а измята так, как будто её только что надели из вещмешка. И сел он не на переднее сиденье рядом с водителем, а сзади, и почему-то не убрал оружие. Гриша понял, что в его машине сидит диверсант, но предпринять уже ничего не мог. К тому же, его винтовка лежала на заднем сиденье. Оставалось только сохранять самообладание и надеяться на счастливый случай.
И такой случай вскоре представился. Когда они доехали до моста через Буг – пришлось остановиться. Навстречу шла военная колонна немецких грузовиков. Капитан приказал ехать, но Григорий заупрямился: «Ехать нельзя, впереди дизель. Наведите порядок, и поедем дальше». Капитан вышел из машины, сказав: «Смотри мне, старшина! Я стреляю без промаха!». Диверсант прошёл несколько шагов навстречу колонне, а Григорий резко развернул машину и рванул обратно.
Подвела предателя самоуверенность, ведь в любую минуту он мог бы выстрелить в Григория, но видно уж очень хотел он выслужиться перед немцами, показать свою лихость, пригнав хозяевам новенький автомобиль вместе с водителем. Минут через сорок Григорий подъехал к знакомой сторожке, но там уже никого не застал. Старшина хорошо знал район Бреста и потому избегал шоссейных дорог, гнал свою «Эмку» по лесным дорогам и просёлкам.
Выехав на одну из таких дорог, увидел, как в небе плывут полчища бомбардировщиков с крестами на крыльях. Самолёты набирали высоту, летели тяжело, разрывая воздух гулом моторов. Старшина остановил машину вблизи деревьев, надеясь остаться незамеченным. Но один из самолётов, вдруг изменив свой курс, стал снижаться. Григорий видел, что слева от него находится картофельное поле, а справа – лес, и свернуть ему с узкой дороги не удастся. Немецкий лётчик, с воздуха видел ту же картину и так же понимал, что водитель в западне. Старшина завёл двигатель, и повёл машину вперёд. Двигаясь по дороге то быстро, то медленно, он пытался сбить с толку пилота, не дать ему прицелиться точно. Стараясь спасти и себя, и автомобиль, вражеский самолёт всё кружил и кружил в небе, выбирая момент, чтоб ударить наверняка. Наконец лётчик атаковал, бросив крылатую машину в пике, в этот же миг старшина, снизив скорость, выпрыгнул в поле. «Эмка» помчалась дальше, но уже пустая, а ей вслед летела бомба.
Григорий лежал на земле, когда полыхнуло пламя взрыва, содрогнулась земля и его забросало комьями. Рассеялся дым, осела пыль. Немец развернул самолёт и улетел. Григорий поднялся, подошёл к машине. «Эмка», сброшенная взрывной волной с дороги, лежала колёсами кверху. Из её продырявленного картера медленно, словно кровь, вытекало моторное масло, и старшина не смог сдержать слёз.
День был в самом разгаре, солнце поднималось всё выше, надо было идти дальше. Забрав винтовку и вещмешок из разбитой машины, Григорий тронулся в путь. В эту минуту он думал только о том, как бы быстрее найти своих. Но не мог знать, сколько ещё предстояло ему пройти дорог, прежде чем он увидит родной дом. Впереди было много фронтовых дней и ночей. Но самый первый день войны Григорий Иванович запомнил навсегда. В этот день он дважды оказывался на волосок от смерти и дважды уцелел. Удача была на его стороне, однако он уже не мог распоряжаться собой, как раньше. Теперь он был не хозяином своей судьбы, а только участником непредвиденных и страшных событий. Этот день навсегда разделил его жизнь, как и жизнь всей страны, всех советских людей на «до» и «после».
После Бреста Григорий Иванович отступал через Белоруссию и уже осенью 1941 года принял участие в обороне города Москвы. Со своим подразделением держал оборону около Тулы, на этом участке враг был остановлен на дальних рубежах столицы.
Много испытаний предстояло пережить Григорию Ивановичу на фронте. И в годы сражений, наш земляк, шагая через Польшу, добрался до самого Берлина, где на стене Рейхстага написал: «Полтава».
Вернувшись на малую Родину, решил уехать жить к своему двоюродному брату в Старощербиновскую, здесь работы было много, предстояло восстановить народное хозяйство. Рабочие руки, ум и способность быстро справляться с работой были необходимы. Здесь в станице он нашёл свою любовь –
Антонину Захаровну. Будущую жену наш герой встретил на работе. Случился служебный роман. В скором времени пара поженилась, позже появились дети. Супруги продолжали трудиться и воспитывать малышей, передавая им значимые ценности, доброту и уважение к истории своей страны.
Несмотря на все испытания, Григорий Иванович сумел найти счастье в мирной жизни и внести вклад в будущее станицы. Память о таких людях, их мужестве – остаётся в сердцах потомков.
Даниил Елисеенко.
