Великая Отечественная война 1941-1945 годов – огромное кровавое пятно как в истории советского народа, так и всего мира. Миллионы невинных жизней были отданы ради победы над фашизмом и мирного неба над головой.
Война искалечила судьбы людей, у которых, как и у нас сегодня, были свои планы и мечты. Знали ли они, что спустя годы попадут на страницы военных архивов, оставшись навек такими же молодыми, что войдут в многовековую историю нашей страны и потомки России будут бережно хранить память о павших за родную землю героях Советского Союза.
Одна только мысль о том, что, если бы в память о каждом погибшем объявляли минуту молчания, мир оставался бы в безмолвии более пятидесяти лет, даёт ощутить весь масштаб и ужас той страшной для нашей страны трагедии.
Этот рассказ я хочу посвятить своей бабушке по материнской линии Ольге Дмитриевне Клушиной. С самого рождения она воспитывала меня, мы вместе перелопатили много интересных книг, она учила меня читать и писать. Очень близки с ней и сегодня, ей я всегда могу открыть душу и доверить что-то сокровенное, а взамен получить ценный совет. Бабушка часто делится со мной своими детскими воспоминаниями и практически всегда плачет, когда мыслями снова возвращается в то страшное время. Она учила помогать тем, кто слабее, не терять человечность и милосердие к ближним. Сколько её знаю, если видела на улице ребёнка, старалась угостить чем-нибудь сладеньким, поэтому всегда носила с собой, в кармане, горстку конфет «Дюшес» или «Ласточка». С раннего детства бабушка говорила, чтобы никогда не выбрасывали хлеб, а, если он по какой-то причине портился, нужно скормить его птицам или отдать домашнему скоту. Я никогда не сопротивлялась её нравственным наставлениям, ведь понимала, что она пережила голод. Сочувствую её боли, хочу поделиться одной из историй, которая учит, несмотря ни на что, сохранять в себе человеколюбие.
* * *
«Я родилась за год до начала войны в городе Таганроге Ростовской области в семье Дмитрия Алексеевича Клушина, инженера по цветным металлам, и Анны Георгиевны Клушиной. Была у родителей четвёртым ребёнком. Старшим был брат Александр, потом сестрёнка Нина, Вовочка и я.
Времена были тяжёлые, отец ушёл на фронт, оставив нас одних с матерью. 17 октября 1941 года началась оккупация города Таганрога. Немцы ворвались внезапно. Практически сразу установили свои правила жизни для всех горожан. Гестапо и жандармерия проводили ежедневные обыски квартир в поисках красноармейцев. Фашисты заходили в дома и обворовывали мирных граждан, забирали всё, что считали нужным: посуду, кухонную утварь, постельное бельё, садовые инструменты, – и направляли на фронт немцам или к себе домой в Германию в качестве подарков из СССР.
В Таганроге открывались новые заведения, функционировал театр, кафе и рестораны, но доступ туда был только у немцев. Советские граждане могли только служить и работать на гитлеровцев, а также соблюдать комендантский час под угрозой расстрела.
Моя мама очень хорошо знала немецкий язык, благодаря полученному в своё время образованию. Дома всегда было много книг. Она в свободное от забот о детях время читала за письменным столом или писала отцу письма на фронт. Когда в город пришли немцы в одном из своих писем отец велел забирать детей и уезжать в село Порт-Катон Ростовской области, где в маленьком саманном домике жила моя бабушка Ирина Петровна Земляненко. Но, к сожалению, у мамы не было возможности бежать с четырьмя детьми из города, оккупированного фашистами.
По этой причине мы остались жить в Таганроге, в большом каменном доме на крайней улице около моря. Мама прятала нас днём в удалённой комнате, там было небольшое окошко, в которое она разрешала нам смотреть рано утром, когда в городе ещё только-только начиналась жизнь, всё остальное время оно было зашторено плотной занавеской. Из него был виден пирс у акватории. Моей старшей сестре нравилось наблюдать за птицами, утром на побережье их было очень много. Казалось, что вот-вот и она сможет так же, как и они, оторваться от земли, расправив свои крылышки, делала шаг и прыгала с табуретки, настолько хотелось стать свободной. У неё были свои детские мечты, хотелось научиться парить, чтобы увидеться с папой, который находился на фронте. Старшая Нина играла в куклы, которые мама сшила из грубого суконного материала. Игрушек хороших не было, приходилось что-то изобретать и включать фантазию. Вечером мама усаживала нас на старый сундук, укутывала в тёплое пуховое одеяло и при свете свечи читала сказки из сборника Корнея Чуковского. Нашей любимой была «Муха-Цокотуха».
Жизнь шла своим чередом, день сменяла ночь. В один из весенних дней 1942 года на пороге нашего дома неожиданно послышались мужские голоса. В это время дети сидели за обеденным столом. Мама большим половником наливала нам в тарелки суп, который состоял из воды, очистков картофеля и лебеды. Услышав немецкую речь, она остолбенела, велела всем спрятаться под стол.
Входная дверь распахнулась. На пороге стояли два немецких офицера. Один из них обратился к моей матери:
– Gutten Tag. Wie heißen sie?
Сохраняя спокойствие и рассудительность, мама ответила им на их языке:
– Добрый день, моё имя Анна.
Немец был удивлён, когда понял, что она понимает немецкий, и с усмешкой спросил:
– Что же, нас ждала, Анна? Почему у тебя на столе несколько приборов, ты дома не одна? – и прошёлся по комнате.
Не успел немец произнести это, как кто-то из детей икнул от страха. Незваный гость отреагировал на это и заглянул под стол.
Под ним сидела Нина и держала меня. А Саша и Вовка спрятались под скамейку. Чужак, сидя на корточках, спросил:
– Твои дети, Анна?
– Да, – робея, ответила мать.
– Скажи им, чтобы не сидели на холодном полу и не боялись.
– У нас есть к тебе небольшая просьба, – продолжил на немецком, второй офицер, который остался стоять у входа.
Мать нервно задёрнула занавеску перед столом, закрыв детей.
– Да, я вас слушаю, – дрожащим голосом ответила она.
– Нужно, чтобы ты постирала нам одежду, – и протянул ей мешок с грязными вещами.
Мама в страхе за своих детей согласилась. Немец, который находился в комнате, двинулся к занавеске и, отодвинув её, подошёл к столу, под которым продолжали прятаться малыши, он посмотрел на похлёбку в тарелках и грустно вздохнул. Затем взял в руки табурет, поставил в центре комнаты, присел и начал доставать из своей сумки большие железные банки с консервами, печенье и сгущёнку.
Помахав ребятне рукой, пригласил подойти к нему. Было страшно, но детское любопытство и урчание в пустом желудке победили. По словам старшей Нины, они выбрались из-под стола и стали в одну линию перед немецким офицером. Он с интересом и улыбкой оглядел каждого и сказал матери:
– Красивые у тебя дети, как и ты сама, только уж больно худые. У меня в Дрездене остались супруга и двое малышей такого же возраста, – и указал на самых младших из нас.
– Я боюсь, что больше никогда их не увижу, – продолжил немец, и на его глазах выступили слёзы, которые он быстро вытер рукавом, а потом, сдерживая ком в горле, добавил:
– Мы не хотим войны, Анна. Здесь мы не по своей воле. Хочу вот это оставить для твоих детей, – он указал на еду, встал, поправил шинель и вышел из дома.
Тогда я была совсем крохой и ничего не понимала, и не могла помнить.
Когда стала взрослее, старалась не вспоминать детство, оно было очень тяжёлым. Только один раз за всю взрослую жизнь спросила у мамы про этот случай. На что она мне ответила, что война – это страшное испытание на прочность. И то, как человек его выдержит, открывает его истинное лицо. Родиться человеком – легко, а вот сохранить человечность, находясь в таких условиях, и не дать своей душе зачерстветь под силу далеко не каждому. Советский народ на войне объединяло не только чувство вражды и ненависти, но и чувство сострадания к своему врагу. Такова особенность души русского человека, именно поэтому мы непобедимый народ…»
Послесловие
Недавно моей бабушке исполнилось 84 года, но историю, которая произошла весной 1942 года, больше восьмидесяти лет назад в каменном доме на берегу Азовского моря, до мелочей помнит из воспоминаний своей мамы по сей день… Этот рассказ даёт нам понять, что каждый из нас, не важно, мужчина то или женщина, человек с образованием или без, оказавшись в эпицентре борьбы между добром и злом, способен подарить другому шанс на спасение, протянув в последний момент руку. Когда никто, кроме тебя, не может помочь твоему врагу, истекающему кровью на поле боя, умирающему от жажды или голода, ты понимаешь, что в каждом человеке, даже воюющем, есть что-то, что достойно уважения. Такие поступки служат примером гуманности и человеколюбия, присущим только высоконравственным людям. Этот «маяк человечности» – ориентир в мире, полном злобы и ненависти, он напоминает нам, что во тьме есть свет.
